По мнению чиновников Совета министров, в Беларуси все хорошо с производством сельскохозяйственной техники. Рабочие же, которые эту технику производят, говорят, что все, наоборот, очень плохо. А экономисты считают, что выпускающие сельхозтехнику предприятия давно пора банкротить и приватизировать.
"Колхозная" отрасль
Открывая 25-ю международную выставку «Белагро», вице-премьер Владимир Семашко не преминул похвастаться, в частности, успехами белорусских производителей сельхозтехники. По его словам, еще 20 лет назад Беларусь производила только 16-17% техники, требуемой для возделывания основных культур. «Мы производили неполную линейку тракторов, кормоуборочные комбайны, прицепные тракторные тележки. Все остальное приходилось закупать в других республиках Союза или по импорту, – уточнил он. – Сегодня производим полный шлейф сельскохозяйственной техники. Теперь практически 100% потребностей Республики Беларусь в сельскохозяйственной технике закрывается нашими предприятиями. От плуга, сеялки-веялки до самого современного трактора, зернокормоуборочного комбайна – мы все производим у себя».
По статистике, озвученной Владимиром Семашко, с 2007 по 2013 годы промышленность Беларуси произвела сельхозтехники более чем на $22 млрд долларов. Из них $6,9 млрд пошло на перевооружение собственных сельскохозяйственных производств. Две трети произведенной сельхозтехники шло на экспорт, что говорит о ее конкурентоспособности, уверен вице-премьер. Сегодня, по его словам, средний возраст техники, работающей в АПК, – около шести лет.
«Постоянно идет процесс обновления. Мы на этом никогда не останавливаемся. Если сегодня остановишься, завтра потеряешь конкурентоспособность, – отметил Семашко. – Поэтому академические институты, минпромовские, минсельхозпродовские постоянно работают над этой техникой. Наши министры, их заместители регулярно посещают различные европейские, мировые выставки. Все новое, что они видят, пытаются привезти, адаптировать с учетом специфики Беларуси».
Кажется, высокопоставленный чиновник действовал по принципу «сам себя не похвалишь – никто не похвалит». Между тем, сегодня в Беларуси сельскохозяйственное машиностроение – пожалуй, наиболее бедствующая отрасль машиностроения в целом. Так, например, Минский тракторный завод еще в 2009 году оказался на грани коллапса: на складах МТЗ находилось «почти 5 тысяч тракторов» – такую цифру называл генеральный директор МТЗ Александр Пуховой. Затем появились – и подтвердились – слухи об открытии белорусских тракторных складов в России.
Несмотря на личное вмешательство президента, ситуация на тракторном заводе не выправлялась – скорее, наоборот. В 2013 году российские источники сообщали, со ссылкой на работников завода, что на территории МТЗ, а также на испытательной станции в поселке Обчак спрятано более 20 тысяч непроданных тракторов.
И сегодня скопление новеньких тракторов «Беларус», между которыми растет трава, могут видеть минчане, проезжая через мост на улице Ваупшасова, к которой примыкает территория МТЗ. А на заводе в падении спроса продолжают винить «неблагополучный» российский рынок.
Катастрофа «Гомсельмаша»
Но еще намного хуже обстоят дела на крупнейшем в Беларуси производителе сельхозтехники – заводе «Гомсельмаш». Хотя еще несколько лет назад это было достаточно успешное предприятие, которое успешно конкурировало на российском рынке. Тогда белорусские руководящие лица даже предлагали объединить «Гомсельмаш» с намного менее успешным «Ростсельмашем». Правда, не получилось.
Но потом продажи на российском рынке рухнули, а в Европе так и не начались. В декабре 2014-го телеканал «Белсат» поведал о том, что руководство «Гомсельмаша» заставляет работников брать отпуска за свой счет и прячет 10 тысяч комбайнов, которые не может продать. Тогда один из работников рассказал в эфире: «На месяц приказывают от четырех до шести дней писать по собственному желанию за свой счет. Некоторые цеха переводят вообще на четырехдневную рабочую неделю. А также ставят нам зарплаты на две трети ставки».
По информации «Белсата», в 2014 году «Беларусбанк» выделил для «Гомсельмаша» кредит в валюте, эквивалентный 500 млрд рублей. Однако продажи сельхозтехники так и не выросли, а реформы на предприятии не начались. «Похоже, что деньги просто были проедены», – резюмировал «Белсат».
Но гром грянул в феврале 2015-го, когда «Гомсельмаш» посетил новый глава Совета республики Михаил Мясникович. Тогда впервые были озвучены долги предприятия – и по этому показателю «Гомсельмаш» оказался абсолютным чемпионом. «Чтобы обслуживать и рассчитываться по старым кредитам, предприятию в 2015 году надо изыскать 5,1 триллиона рублей. Если учесть, что объем производства в целом составил 4,4 триллиона, то можно представить, что означает соотношение этих цифр», – цитировала Михаила Мясниковича БелТА.
Хотя слово «банкротство» не прозвучало, Мясникович дал понять, что государство в конце концов прекратит тратить силы на поддержание завода «на плаву». «В первую очередь предприятию нужно надеяться на себя. И здесь многое будет зависеть от действий руководителей высшего звена. И главный инженер должен думать о новых направлениях, а не только на традиционной технике работать, и заместитель, который ведет коммерческую деятельность, и заместитель по финансам, но они живут в каком-то своем измерении, – сказал глава верхней палаты парламента. – Понятно, что есть объективные причины, но и самим нужно шевелиться, самим быть более активными, более инициативными и предлагать варианты решения. … Применительно к «Гомсельмашу» имеются свои подходы, многие из них мы нащупали. Безусловно, они являются компетенцией, так сказать, иных инстанций. Тем не менее, однозначно, эти вопросы будут решаться».
Но это было в начале февраля. А в конце (20, 23 и 27 февраля) сотрудников «Гомсельмаша» стали отправлять в принудительные отпуска с выплатой 2/3 ставки. Работали только службы снабжения и некоторые линии, которые работают по графику.
Потом «Гомсельмаш» пару месяцев работал стабильно, если «стабильностью» можно назвать работу по три-четыре дня в неделю. Но далее завод снова «завис» в мае, когда рабочих отправили в отпуск еще на шесть дней вдобавок к майским праздникам, из-за отсутствия работы. При этом оплачивалось 2/3 оклада.
В первых числах июня «Гомсельмашем» вновь заинтересовался «Белсат»: телеканал выяснил, что с завода опытные рабочие из-за кризиса уходят чуть ли не целыми бригадами. Улучшения не наступило даже после того, как в мае предприятие посетил премьер Андрей Кобяков, заверивший, что «Гомсельмаш» – «наш бренд, который живет и будет жить». Но, по заверениям собеседников «Белсата», на «Гомсельмаше» сейчас работает только по два станка из каждых двух десятков. В результате руководство завода приказало в июне сделать все пятницы нерабочими (с частичным сохранением заработной платы), а также сформировать списки работников, менее важных для предприятия.
Интервью с экспертом
Об удручающей судьбе белорусских производителей сельхозтехники мы поговорили с известным белорусским экономистом Леонидом Злотниковым.
- Какая судьба теперь может ожидать «Гомсельмаш»?
- В нормальной рыночной экономике судьба такого предприятия решается через банкротство. Предприятие банкротится, его ресурсы передаются другим предприятиям. Либо в процессе банкротства производится реструктуризация, разбиение на несколько частей. У нас тоже есть закон о банкротстве и критерии, по которым может начинаться процесс банкротства. Но в законе есть оговорка, что президент может делать исключение индивидуально для любого предприятия. Поэтому общий порядок процедуры банкротства у нас для крупных предприятий практически неприменим, потому что президент сам решает, что с ними делать. А он всегда находит какую-то возможность поддержать предприятия финансово.
Поскольку приватизация даже не рассматривается, все это кончится тогда, когда кончится вся белорусская экономика. Когда она будет уже совсем в плохом состоянии, тогда, наверное, какие-то реформы и пойдут.
- Возможно ли, что приватизация или реструктуризация «Гомсельмаша» произойдет уже после выборов?
- Смены модели развития Лукашенко не планирует. И если он не делает этого до выборов, то с чего он станет это делать после выборов? У наших успешных соседей – Польши, Литвы, – власть отделена от собственности. И у нас это центральный момент: будущее реформ зависит от того, будет ли разделена власть и собственность. Проще говоря, или «вертикаль власти», или нормальная экономика.
- Семашко на открытии «Белагро» рассказывал, как у нас все хорошо с производством сельхозтехники. Как Вы это прокомментируете?
- Я вспоминаю, как Семашко в 90-х поручили поднять завод «Горизонт», который тогда загибался. Его назначили директором, и он за год его действительно поднял. За что получил благодарность президента. Но с тех пор «Горизонт» ни разу не поднимался выше того уровня. Так что с Семашко мне все ясно. В правительстве могут говорить сколько угодно красивых слов, но от этого мало что меняется.
- А какая судьба предстоит МТЗ, который затоварен тракторами не меньше, чем «Гомсельмаш» – комбайнами?
- Я могу только сказать, что рынок России не скоро поднимется. Спрос в других странах – тем более. Мир не стоит на месте, и те же китайцы тому же Вьетнаму и Индии поставят свои трактора, и получше наших. Вероятно, уже поставляют.